На скамейке перед маленьким домиком с покосившейся крышей сидел человек в тельняшке и курил трубку. Из крыши вылезла солома, и в дождь, наверное, всё жилище заливало водой. Но человека ничто не волновало, ведь день был солнечный, а значит, и в доме пол просох.

  - Доброе утро, Качито, - приветствовали его проходящие мимо люди, а он в ответ поднимал руку и, выпуская изо рта дым, улыбался. Все эти люди были его друзьями, а сам он был Качируло, капитан дальнего плавания на пенсии, человек общительный и очень весёлый. Кроме того, он любил выпить чингере или просто посидеть в хорошей компании, что тоже предполагало распитие чего-нибудь крепкого.

  Но один человек никогда не проходил мимо дома Качито просто так. Это была Элена Вэсино, жена в одночасье разбогатевшего Николаса, мать Андреса и Юки. Она не стала хуже относиться к Качито, как это часто бывает с богатыми, напротив, теперь у нее появилась возможность помогать бедному другу, что она с успехом и делала. Элена пришла и в это утро, чтобы сообщить последние новости и послушать какую-нибудь историю из уст самого искусного рассказчика во всем Карибском море.

  - Ты, Элена, молодец, - говорил ей Качируло, - что завернула ко мне поболтать. Рассказывай как жизнь?

  - Да, что рассказывать? Андрес вчера опять Юку на танцы потащил. Всё хочет её замуж отдать поскорей. А сам от Мареа, блондинки этой, с ума сходит. И что он в ней нашёл, крестьянка и есть крестьянка… Да ещё сестрёнка её беспокойная, Астерия. Знаешь, к ней уже кто только не бегал, и со всеми она гуляет. А вчера, представляешь, Качито, её с вечеринки Пабло увёл. Тоже мне, женишок нашёлся, знал бы, с кем дело имеет, а то страдает из-за неё. Серьёзный вроде парень.

  - Ладно, ладно. Сама-то куда смотрела, когда за своего выходила? Это он сейчас у тебя богатый, а раньше кем был?

  Тут неподалёку показалась сама Астерия, и Элена примолкла. В чём-то она была права, – девушка действительно гуляла со всеми, но это не означало, что она распутна, просто ей по-настоящему нравились все её ухажеры, и выбор сделать было сложно.

  Вот сейчас она спешила на свидание с футбоДеметрио Деметрио, а вчера до двух часов ночи сидела с Пабло на берегу. Пабло был её первой любовью, с ним она ссорилась, забывала его, увлекалась другими, а потом опять возвращалась к нему. Многие уже давно заочно поженили их, но стоило только намекнуть об этом, как Астерия тут же находила в Пабло кучу недостатков, заявляла, что она его ненавидит, и не разговаривала с ним как минимум неделю.

  Но сегодня героем дня был Деметрио, поэтому она шла к нему домой, а вернее – за дом, чтобы не попадаться на глаза его матери Лусии. И было чего опасаться, - Лусия берегла сына, как иная мать не бережет дочь. Правда внешне вся ее материнская любовь и забота выражалась в одних подзатыльниках, и толку в том, что она не разрешала ему гулять с друзьями и подругами, не было никакого. Деметрио, хоть и занимался спортом, был умным, если не сказать хитрым, парнем. Поэтому он находил способ сбежать из-под надзора Лусии. И все-таки друзья Деметрио ее не любили, - ну кому понравится скандальная женщина, не пускающая ни одной живой души на порог?

  За домом у Деметрио раскинулся вишнёвый сад. Там он просил Астерию его подождать. Он был младше нее, но их обоих это не смущало. Она играла в футбол, почти как он, плавала и ныряла не хуже Серхио с Элиасом, и ездила на мотоцикле не намного медленнее Флора, местного байкодора. Деметрио было интересно с Астерией, он всегда находил такую тему для разговора, которая была близка им обоим. На это свидание Деметрио возлагал большие надежды – он собирался признаться Астерии в любви. Но всё испортил Пабло.

  Пабло, брат Сонрисы (и такой же смуглый, как она), знал Астерию с детства, они, сколько он себя помнил, всегда вместе играли на море и в лесу. Потом они пошли в школу, сначала Пабло, а через год Астерия. Он считал ее самой лучшей своей подругой, она ему нравилась. Но лишь недавно он в этом ей признался. Иногда они начинали встречаться, но все неизменно заканчивалось тем, что Астерия влюблялась в какого-нибудь неподходящего (по мнению Пабло) типа.

  Пабло увидел за деревьями мечтавшую о чем-то Астерию и пошёл к ней, чтобы поздороваться. Он наивно полагал, что его любимая по-прежнему принадлежит только ему, как это было всего несколько часов назад. Хотя у него и возникли некоторые подозрения, - ведь сад-то принадлежал Деметрио.

  То ли любовь затуманила ее взгляд, то ли ветви бросали слишком густую тень, но Астерия не заметила своего недавнего жениха. А он, воспользовавшись её отрешённым состоянием, подкрался сзади и обнял, так что она даже вздрогнула.

  - Пабло, - пролепетала девушка, а вместо ответа он крепко её поцеловал.

  - Пойдем ко мне в гости, дома никого нет, - предложил ей Пабло. Астерия понимала, что Деметрио расстроится, но и признаться Пабло в том, что она пришла сюда не просто так, не могла.

  - Хорошо, - сказала она, - но только ненадолго. Ей повезло, что Деметрио опаздывал, приди он на пять минут раньше, и горе его было бы сильнее, чем, если бы она просто не явилась на свидание.

  В это время Деметрио собирался идти на встречу с Астерией, но мать отправила его помыть для неё туфли – она торопилась в отель, чтобы узнать, как идут дела. Лусия не давала сыну сидеть без дела, поэтому Деметрио и предпочитал не попадаться матери на глаза.

  - Попроси Алехо, - отговаривался он, но Лусия была строгой матерью.

  - Деметрио, - сказала она, и ему пришлось отправиться к ручью. Именно это обстоятельство и уберегло его от разочарования в Астерии. А она уже, как ни в чём не бывало пила пиво у Пабло на кухне.

  Кухня была замечательная – резные ставни на окнах, которые Пабло сделал сам, птица счастья под потолком и много-много мелких вещей, о которых позаботилась Сонриса – и скатерть, и чехлы на стульях, и абажур. Такой уют нравился привыкшей к суровой жизни Астерии. Её мать Фэ весь день была занята в баре, и о дочерях мало заботилась, не говоря уж о том, чтобы как-то украсить дом. Сама Астерия часто помогала отцу, подолгу находилась в море, где нет удобств, и есть много опасностей. А её сестру Мареа и вовсе ничего не волновало, кроме своего собственного самочувствия.

  Деметрио как раз полоскал туфли Лусии в ручье, когда к нему подошёл Ларго, родной брат Чинги. Он, как и Деметрио, любил погонять мяч и сейчас звал его на поле. Сам Деметрио, будучи капитаном местной команды, считал Ларго незаменимым игроком, которого называли так из-за высокого роста. С тех самых пор, как он появился на Ориенте, на его плечи были взвалены обязанности вратаря, с чем он успешно справлялся.

  - Пойдём, Демон, там будет Нальгудо играть, надо же надрать ему задницу.

  - Знаешь, я бы пошёл, но меня в саду ждёт Астерия.

  - Не может быть! Могу поспорить на тысячу песо, что её там нет, - засмеялся Ларго, - по-моему тебя кинули, дружище!

  - Почему ты так думаешь? Может быть, ты сам её и увёл? – завёлся вспыльчивый и горячий Деметрио, - Тогда тебе придётся за всё ответить!

  - Нужна мне твоя красотка, - растягивая слова, и явно говоря неправду, заявил Ларго (девушка, в той или иной степени, нравилась абсолютно всем парням в поселке), - она с Пабло ушла, я сам их видел. Так что не дури, пойдём на футбол.

  И Деметрио, подавленный несостоявшимся свиданием, поплёлся домой относить матери туфли. А дома был скандал – Лусия выгоняла Алехо, впрочем, не первый и, видимо, не последний раз.

  - Видеть тебя не хочу! - кричала она, а её любимый, но провинившийся мачо стоял, опустив голову. С Лусией спорить было невозможно и ему ничего не оставалось, как собрать вещи и удалиться.

  Деметрио и Алехо вышли из дома вместе, им обоим не повезло на этот раз.

  - Что произошло? – спросил Деметрио, - Опять завел себе подружку?

  - Нет, просто остался с друзьями в бильярд поиграть, - объяснил Алехо, - ну и просидели до утра. Но это же было в “Рекорде”! Там любой официант подтвердит, с кем и что я делал! Твоя мать становится невыносимой.

  - Да, ладно, парень, не расстраивайся, - Деметрио похлопал Алехо по плечу, - у нее это пройдет, как обычно. Куда теперь пойдёшь?

  - К Качито, куда же ещё, он один меня понимает, - ответил Алехо и зашагал прочь по дороге. Деметрио пожал плечами, в конце концов, подобные сцены происходили раз в месяц, а то и чаще. “Скорее всего, - подумал Деметрио, - что и в бильярд он играл с капитаном, вот почему пошел именно к нему”. В этой ситуации Деметрио был скорее на стороне Алехо, чем матери, ведь с этим парнем он успел подружиться и искренне переживал за него.

  …За окнами становилось темно, ветер гнал по небу облака, а по земле – пыль. На море усиливалось волнение, вода помутнела, и волны с силой набрасывались на берег. В воздухе запахло грозой.

  - Если я задержусь у тебя ещё, то домой не попаду до завтрашнего утра, - убеждала Пабло Астерия, - дождь начинается.

  - Ты просто не хочешь быть со мной. Если ты меня любишь, то останешься, - не соглашался с ней Пабло.

  - Я тебя люблю, но что скажет мама? А если кто-нибудь вроде тёти Элены увидит, как я выхожу из твоего дома с утра пораньше, то весь посёлок будет меня обсуждать. Мне лучше вернуться домой, вдруг я папе понадоблюсь, у него же сети в море, а оно гляди какое неспокойное.

  Прибежала Сонриса, подгоняя младшего брата Виче, который летел, запинаясь, быстрее ветра. Обычно такие сцены мог наблюдать любой гость семьи Де Сальсэ, ведь Сонриса всегда находила повод, чтобы указать брату на любой недочет с его стороны, а таких, увы, хватало.

  - Ты пол сегодня вымыл? – спросила Сонриса, срываясь на крик.

  - Вымыл, - в ответ плачущим голосом провыл Виче.

  - Ещё раз вымой, пыли сколько нанесло, а ты, Пабло, поесть сварил?

  Пабло виновато опустил глаза.

  - Мы с Виче уже поели…

  Сонриса обвела глазами пустые кастрюли и принялась разносить братьев в пух и прах.

  - Ах, Астерия! – казалось, Сонриса только сейчас заметила девушку, - а тебе кроме пива ничего не дали? – и она тут же отправила Пабло в кладовку за печеньем, а сама принялась хлопотать у плиты. Виче покорно мыл пол, а вернее возил тряпкой по луже воды, которую разлил по доскам, словно заправской моряк.

  Под шум кастрюль и криков Сонрисы Астерия выскользнула за дверь. На секунду ветер прекратил свой бешеный полёт, но через мгновение задул с новой силой, а по пыльной дороге забарабанили первые капли приближавшегося ливня. Девушка прибавила шаг, но не успела пройти и половины пути, как мощный поток воды обрушился на неё с небес. Платье сразу стало мокрым, с волос текли ручьи. В нерешительности она остановилась, - прийти домой в таком виде было не очень хорошей идеей. Вернуться Астерия не могла, зная, какая Сонриса чистюля. Поэтому она стояла, размышляя о том, кто мог бы ее обсушить и приютить до конца ливня. Вода продолжала поливать Астерию, волосы прилипли к лицу, и делали ее похожей на мокрого котенка.

  В таком состоянии её и увидел Элиас. Он всегда любил дождь, особенно такой, когда ни один дождевик не спасет. Но, по правде говоря, ему просто нечего было делать, и он решил поискать приключений на свою голову. “Увидь меня сейчас Доминга, - думал Элиас, улыбаясь, - и остаток дней своих я проведу в свитере и завернутый в полотенце”. Он был в одних шортах, которые облепили его ноги, а загорелый торс его блестел скользкой и гладкой кожей.

  Вот так, наверное, можно по-другому взглянуть на человека, с которым прожил всю жизнь рядом и ни разу не обратил внимания. Астерия остановилась посередине дороги, позволив дождю и ветру нещадно её поливать, а сама не могла глаз оторвать от Элиаса. Пабло, как до этого Деметрио, быстро вылетел у неё из головы. Элиас же, не останавливаясь, пошёл прямо к ней. Увязая в грязи и не заботясь о чистоте шортов, он шлёпал по лужам, и Астерия, опомнившись, двинулась ему навстречу.

  - Погуляем, - предложил ей Элиас, отбросив челку с глаз, - такой дождь!

  В его голосе слышалось восхищение постигшей их стихией, а вид у него был до того хитрый, что Астерия согласилась, забыв о папе, о маме и о тёте Элене.

  Они бродили по мокрой траве босиком, гонялись друг за другом, разбивая ногами бесчисленные лужи. Перейдя через бурлящий ручей, они направились к озеру. В лесу дождь почти не ощущался, но ветви то и дело обдавали их холодным душем. В озере вода была ледяной и мутной от стекавших с Монтаньи глиняных потоков. Элиас нырнул с камня, чтобы помыться, – вода всё же была чище его. За ним последовала Астерия. От холода у обоих захватило дух, зато веселья прибавилось, - Элиас затеял игру в догоняшки. Но продолжалось это не долго.

  - Астерия! – услышали они из-за деревьев, - ты здесь?

  - Молчи, - сказал Элиас, - может он уйдёт.

  - Ты что, боишься Серхио? – засмеялась Астерия и вылезла на берег.

  Серхио, раздвигая кусты, появился перед ней. Астерия на него засмотрелась – высокий, мускулистый, да ещё мокрый с ног до головы, любая девушка не отказалась бы погулять с ним. “Ну почему он мой брат?” - с сожалением подумала она и протянула к нему руки, чтобы обнять.

  - Фу, какая ты грязная! Тебя тётя Фэ потеряла, иди домой, так и простыть можно. Нашла время для купания, - он, похоже, не замечал Элиаса, а тот усиленно прятался в воде. Но Астерия выдала его присутствие, крикнув “Бонито, ты с нами?”. Тут уж Серхио всё стало ясно, и на обратной дороге он подкалывал и подпихивал друга локтем. Дома Астерии досталось и от матери, и от отца.

  - От тебя я такого не ожидал, - говорил дочери Роман, хотя в душе и знал, что именно от Астерии можно ожидать чего угодно, - ведь ты же старшая! Глядя на тебя, и Мареа станет делать всякие глупости.

  - Но папа, - пыталась вывернуться Астерия, - я ведь была с Элиасом!

  - Дело не в том, с кем ты была, - устало проговорил Роман, - а как ты себя вела. Мы хоть и не богатые, но доброе имя моего отца кое-чего стоит на Ориенте. Ты – Пекеньос, а Пекеньос под дождем не бегают. В наказание будешь сидеть дома.

  Под вечер из-за туч появилось солнце, а над морем разгорелась радуга, но Астерия сидела на подоконнике и только смотрела на всю эту красоту. Кроме того, Фэ только что подстригла и вымыла ее волосы, а с мокрой головой она нагулялась достаточно.

  Она сидела и размышляла, кто первый заметит её стрижку. Почему-то ей, казалось, что это самый лучший способ проверить, как тот или иной человек к ней относится. Многие приходили её навестить, но то ли были невнимательны, то ли спешили, но ничего нового в ней почему-то не видели. Почти в сумерках на мопеде подъехал Русио. Он входил в число тех счастливчиков, которых Астерия то и дело одаривала своим вниманием. Кроме того, она любила ездить с ним по дорогам и всегда (независимо от того, с кем она в данный момент встречалась) была ему рада. Вот и теперь она улыбнулась ему из окна.

  - Видишь, я взаперти, - весело сообщила она. Русио улыбнулся в ответ.

  - Можешь кому угодно это сказать, - заявил он, поддавая газу, - только меня-то не обманешь. Может, тебя и не выпускают, да ты сама этого не хочешь.

  - Неужели? – Астерии нравилась эта игра. Она давно поняла, что хотел сказать Русио, но притворялась озадаченной.

  - Я не верю, что ты, сидя на открытом окне, не можешь оттуда спрыгнуть, - объяснил Русио, - хоть убей, не поверю. А если ты этого не делаешь, вывод один – ты просто не хочешь!

  - Поразительно! – преувеличенно громко восхитилась Астерия, - И как ты догадался?! Ладно, зачем приехал-то?

  - Так, проведать тебя, - смутившись, ответил Русио, - давно не виделись, вот и приехал. А ты что, волосы подстригла? – вдруг спросил он, желая перевести разговор на менее волнующую тему.